Пятигорск ранним утром 15 июля 1841 года встречал своих обитателей прохладным воздухом и тишиной, нарушаемой лишь шелестом листьев у подножия горы Машук. Всего два дня назад Михаил Лермонтов и Николай Мартынов, некогда близкие друзья, делились шутками и разговорами, но теперь между ними пролегла непреодолимая пропасть взаимных обид и оскорблений. Их отношения, некогда наполненные доверием и товарищеской теплотой, превратились в горькое противостояние, где каждый считал себя правым, а другого – виновным в случившемся конфликте. Причиной разрыва стала череда колких замечаний и язвительных шуток Лермонтова, которые Мартынов воспринял как публичное унижение, подрывающее его честь и достоинство. Поэт, известный своим острым языком и склонностью к сарказму, возможно, не придавал своим словам такого значения, но для Мартынова они стали последней каплей, переполнившей чашу терпения. Обида, копившаяся месяцами, вылилась в открытый вызов, и теперь оба стояли на пороге роковой встречи, где слова должны были уступить место пулям.
Несмотря на напряженность ситуации, никто из окружения поэта – ни друзья, ни родственники, ни даже те, кто знал о предстоящей дуэли, – не предвидел трагического исхода. Многие воспринимали предстоящую схватку как формальность, способ разрешить конфликт без кровопролития, ведь в то время дуэли часто заканчивались примирением или символическими выстрелами в воздух. Окружающие верили, что гордость Лермонтова и Мартынова будет удовлетворена самим фактом поединка, а затем всё вернется на круги своя. Никто не допускал мысли, что этот день станет последним в жизни великого поэта, чье творчество уже тогда вызывало восхищение и споры. Сама обстановка – живописные склоны Машука, утренняя прохлада и ощущение летнего спокойствия – казалось, противоречила мрачным предчувствиям. Однако за видимым благополучием скрывалась неумолимая логика событий: обиды, нанесенные в пылу споров, не могли исчезнуть бесследно, и каждая минута приближала момент, когда судьба решит их спор раз и навсегда. В воздухе витала невысказанная тревога, но её заглушала вера в то, что всё обойдется, как это часто бывает в подобных историях.
